Проза жизни

Сестра, приехавшая в гости к Григорию из родной украинской станицы привезла с собой шустрого шестилетнего племянника. По этому поводу друзья были приглашены «попить чайку» и закусить добротным домашним сальцем. С пустыми руками приходить у нас не принято. Супруга быстро сочинила какой-то салатик из консервированной горбуши, холодной картошки, и трех яиц, загадочно называющийся «Мимоза».
К салатам я равнодушен, поэтому полного рецепта не знаю. Знаменитый далеко за пределами нашей родины «Ай лав ю» - так я прозвал «Оливье» предпочитаю разбавить квасом, вбухать прилично сметаны, добавить тертой редьки и хрена, получив на выходе качественную окрошку.
Для юного гостя нашелся пакетик шоколадных конфет - по меркам геологии и станичного политеса полноценный деликатес.
Радушно обняв и расцеловав сестру друга, я вручил конфеты пацану.
- Дякую, дядю! – с достоинством поблагодарил юный хохол.
- Будь ласка! – блеснул я запомнившейся фразой из культового фильма «В бой идут одни старики».
Пацан протянул мне конфету из пакетика, которую я взял и поблагодарил по-русски:- Спасибо!
Ребенок выжидающе смотрел на меня. Изобразив на лице максимальную благодарность, я развернул угощение и сунул себе в рот. Отвалившаяся вниз челюсть и полные недоумения глаза угощавшего - лишь часть сложной гаммы чувств, отразившихся на его лице. Из тщедушного тельца раздался трубный рёв разъяренного слона, перешедший в получасовую истерику.
Как позже объяснила Антонина, мать пострадавшего: я был первым, кто со сладкой улыбкой не вернул конфету назад, а бессовестно сожрал её, нарушив, тем самым, правила «этикета».
К счастью грелку с самогонкой и нежнейшее розовое сало, преподнесённые сестрой, Грише возвращать не пришлось. В наших семьях, и дети, и взрослые подобным тонкостям не обучены. И, слава Богу.

Новогодние желания, иногда, сбываются самым необычайным образом
Геологический базовый поселок на юге Кольского полуострова. Щитовой домик на две квартиры по двадцать два квадратных метра вместе с кухней и печкой, небольшой тамбур к которому пристроен сарай. Супруга уехала рожать в Тулу к родителям, в январе я должен был забрать ее и трехмесячного сына. Долго откладываемые заботы по заготовке дров, оклейке квартиры, утеплению и монтажу спального места для наследника, пришлись на две последние недели декабря.
31 декабря, около полудня, я с удовлетворением оценил результаты своей работы: свежие обои, побеленную печь, сарай - заполненный колотыми дровами, и чисто убранный от снега двор. Оттепель накрыла туманом все небольшое плато, на котором между сопок располагался поселок. Пасмурная погода сократила и без того короткий полярный день, до двух часов, но щедро украсила окружающий лес. Две огромные березы, напротив крыльца, проступали в тумане, как декорации новогодней сказки: хрустальный иней превратил каждую веточку в драгоценное украшение. Воистину царский подарок!
Созерцание длилось не более половины сигареты. К моему дому, надрывно ревя мотором и гребя всеми четырьмя колесами, пробирался УАЗ, виляя задом как провинившаяся дворняга и уродуя заботливо расчищенную мной дорожку, в которую он явно не вписывался. Трое мужиков в камуфляже дотолкали машину до самого крыльца и приветствовали меня радостными возгласами. Знакомые «господа прапорщики», как оказалось, прибыли на охоту. Мне осталось только пожалеть о том, что я не на смене, и с прискорбием похоронить мечты о новогоднем застолье в кругу семейных друзей.
В тамбур были выгружены два автомата АКМ, два карабина СКС, боеприпасы в количестве достаточном для маленькой победоносной войны, хлеб, тушенка, двадцатилитровая канистра спирта и, что особенно порадовало, коробка концентрированного молока в банках. Оставив меня тихо страдать, команда отправилась к механику - просить на завтра вездеход. Зная, как уговаривали механика раньше, я мысленно прибавил к основной четверке гостей еще троих и пошел в сарай за лосятиной, которая, благодаря оттепели, немного отмякла и ее разделка не составила труда. Печь уже топилась, и большая праздничная сковорода приняла около трех килограммов мяса.
Прикинув возможности компании с учетом особенностей национального застолья и его последствиями, я собрал все вооружение, опустил его в погреб и туда же отправил канистру со спиртом, предварительно отлив из нее три литра и еще литр в другую банку. Залил двухлитровый графин и спрятал литровую банку. Погреб закрыл и застелил ковриком.
Открыв двери и форточки, я вышел покурить и набрать в сарае моченой брусники, там же прихватил шмат соленого домашнего сала. Соленые грузди выложил в тарелку, в грибы и мясо покрошил лук. Незаменимый стол-книжка занял половину комнаты. Едва накрыл стол, подтянулись гости в сопровождении механика, главного геолога и водителя вездехода. Прогноз оправдался: я восьмой.
Получив разрешение не разуваться, но курить только на улице, команда, свалив верхнюю одежду возле печки, расселась за столом. На часах было около шести часов вечера. В общем, ночь. Полярная.
Разбавленный спирт пили только двое: главный геолог – потому, что в поселке «сухой закон», а он ответственный дежурный на все праздники, и молодой прапорщик, у которого оказалось две язвы: одна осталась дома, а вторая где-то внутри - под ремнем. Остальные участники предпочли «не поганить» благородный напиток и даже не запивать. Благо «закусон» соответствовал, за что я, как принимающая сторона, был неоднократно отмечен тостом. Подаренный на свадьбу «Горизонт» спокойно вещал на единственном в этой глухомани первом канале. Никто не хватался за пульт и за мобильник, потому, как первый был необычайной редкостью, а второй встречался, в разных вариациях, только в фантастических произведениях. Так я встречал 1978 год. И у меня уже был главный подарок: сын.
Новый год мы конечно прозевали. Просто вышли покурить и заболтались. Радостные вопли в разных концах поселка, выстрелы и ракеты вернули нас к действительности. Гости вспомнили, наконец, что у них целый арсенал, но мне удалось преодолеть бурный натиск и пустить по кругу ракетницу с сигнальными патронами. Тридцати ракет едва хватило, чтобы «ребятишки» угомонились.
Две бутылки дефицитного Советского полусладкого, шампанского, спрятанные механиком в тамбуре явились сюрпризом и были встречены восторженным ревом, на который отозвалось еще человек шесть соседей, не замедливших присоединиться к нашей уже изрядно подогретой компании. Кто-то вспомнил про коктейль «Северное сияние» - это водка с шампанским. Смесь убийственная даже для здоровых мужиков. Попробовав однажды это изобретение, я потом долго и безуспешно пытался восстановить дальнейшую хронологию событий. Можете себе представить, ударную силу шампанского со спиртом! Слава Богу, потребовались стаканы и толпа переместилась в дом. На столе уже стояла трехлитровая банка, в которой оставалось граммов семьсот спирта. Туда, не долго мудрствуя, влили 2 бутылки шампанского и быстро, чтоб не выдохлось(!), расплескали по стаканам.
С Новым Годом! Пили стоя. Четырнадцать человек все же многовато для столь скромных апартаментов. Закусили десертом: яблоками и мандаринами. Я пригубил свой стакан и сбежал на кухню, где и спрятал его в хлебнице. В течение последующих, примерно, десяти минут, как в замедленной съемке, все мужики, включая присоединившихся, «выпали в осадок». Подобного действия алкоголя мне не приходилось видеть ни до этого, ни после – по сегодняшний день. Уже на «автопилоте» я, все время на кого-то наступая, собрал со стола посуду, покидал на ребят верхнюю одежду и покрывала, еще умудрился зарядить дровами остывшую печь. Потом бросил на пол у печки рабочую фуфайку, накрылся полушубком и провалился в сон.
Проснулся от того что стал мерзнуть. Подняв голову, я увидел, что забыл закрыть форточку на кухне и заслонку печной трубы. Дом основательно остыл. Приподнявшись на локте, я замер – стекла окна промерзли, но через форточку я увидел на фоне сереющего неба мохнатую от инея березу, на которой сидели тетерева. Моя «вертикалка» ТОЗ-34, вместе с патронташем находились во входном тамбуре: в шкафу.
На коленках, не делая резких движений, я, осторожно толкнув дверь, выполз в тамбур, достал и зарядил картечью ружье, так же на коленках вернулся в кухню. Высунув в форточку стволы сантиметров на десять, я стал приподниматься вместе с изготовленным к стрельбе ружьем. Птиц было больше десятка и, заметив движение, они забеспокоились. Мгновенно выбрав сидящую рядом пару, я нажал сразу оба курка!
Стрелял я из положения «на полусогнутых». Мощная отдача от сдвоенного выстрела опрокинула меня на спину и приложила затылком об пол, но ружье я сумел удержать, каким-то чудом сообразив, что сзади печка. Маты проснувшейся от выстрелов и не понимающей что происходит команды, настигли меня уже у дверей на улицу, куда я вылетел, дрожа от азарта. Под березой вместе с ветками срубленными картечью лежали два матерых тетерева! Вот это новогодний подарок!
Ружье, почему-то все еще было в руках – тем лучше. Сделав равнодушное лицо, я вошел в дом, держа добычу за лапы. Вытянувшиеся от недоумения и не скрываемой зависти лица порадовали мена не меньше, чем сами трофеи. Любому охотнику важно не только добыть дичь, но и «обскакать» соперников. Случаи подобного рода, в отсутствие свидетелей, на веру не принимаются, и, даже при наличии оных, со временем переходят в разряд охотничьих баек. Кто-то даже высказал предположение, что я их прятал в сарае, а всю эту комедию разыграл, но птицы были еще теплые и все убедились, что это не розыгрыш.
Через час, наскоро перекусив и приняв по «соточке», жаждущая реванша команда спешно грузилась в вездеход. Уезжали на три дня в избушку на озере. Канистру, предварительно наполнив мою трехлитровую банку, прихватили с собой. Я остался дома устранять последствия новогоднего пиршества.
Спирт у них кончился на третий день одновременно с дровами в избушке. Оставшиеся патроны расстреляли по дороге домой. Да и какая охота, когда день три часа, снега по грудь, а лыжи остались дома
Великолепным завершением «охоты» стали мои трофеи, затушенные с картошечкой в большом чугуне.